В дверь кабинета осторожно постучались. Семен Иванович, врач-педиатр районной детской поликлиники вопросительно уставился на дверь и устало вздохнул. Через минуту стук повторился.
- Да входите же! – раздраженно крикнул он, а про себя добавил: Еб вашу мать!
- Можно? – В кабинет заглянула растрепанная девица лет двадцати пяти с грудным младенцем на руках.
- Можно, можно, - более миролюбиво пригласил доктор и даже улыбнулся. – Давайте направление.
- Семен Иванович, извините, мы… нам посоветовали… Мы столько врачей обошли и все без толку… Говорят вы лучший… Мы… мы заплатим… отблагодарим… - девушка смущалась и краснела.
- Да не волнуйтесь вы, присаживайтесь. Так что у вас?
- Вот, Боренька, - молодая мать уставилась на спящего младенца и говорила похоже с ним. – От груди отказывается. Я в бутылочку сцеживаю, и из бутылочки пьет. А грудь даю, тошнит сразу.
- А пробовали бутылочку, а потом сразу грудь?
- Пробовали, срыгивает.

Семен Иванович задумчиво уставился на материнскую грудь. Сквозь видавший виды застиранный свитер отчетливо проглядывалась стабильная трешка. «И чего этим детям надо?» - подумал доктор и взглянул на дремавшего младенца. Курносый носик, черные жидкие волосики, выбившиеся из-под криво надетого чепчика… Он снова перевел взгляд на грудь, в глазах появился живой интерес.
- Раздевайтесь!
- Я? – девушка несколько растерялась.
- Ну не я же, - доктор улыбнулся. – Да не стесняйтесь вы так, я же врач!

Девушка встала, положила ребенка на кушетку и неохотно стала стаскивать свитер. Ах, если бы она только знала что придется раздеваться! Обязательно надела бы красивое белье. Ей было стыдно за старый застиранный лифчик, она чувствовала как горит лицо, но ничего не могла поделать и краснела все больше.
- Совсем раздеваться? –  пальцы нерешительно замерли на застежке бюстгальтера.
- Да, да! Конечно! И низ приспустите до колен.

Девушка вспомнила про давно не стираные трусики и чуть не заплакала. Но что делать, врач есть врач. Спустя минуту она уже стояла голая, со спущенными до колен джинсами. Тело покрылось пупырышками, толи от холода, толи от заинтересованного взгляда доктора.

- Ну-с, интересно… - Семен Иванович вышел из-за стола и подошел к пациентке. – Что тут у нас… - Ощупал толстыми влажными пальцами грудь, провел ладонью по лохматому лобку и осуждающе вздохнул. – Одевайтесь!
- Все? – Не дожидаясь ответа, она в спешке стала натягивать джинсы.
- Все, все. – Доктор сел за стол, взял бланк рецепта, на мгновение задумался, затем размашисто написал всего одно слово: «Cultellus» и передал листок пациентке.

- А поможет? – Та с сомнением уставилась на рецепт.
- Пренепременно!
- А принимать как?
- Как можно скорей, запущенный знаете ли случай. Потом по мере вырастания.
- Чего???
- Волос! Я вам бритву прописал! Волосы сбрейте вокруг соска! И там! Муж, небось, тоже роток воротит? – Доктор, не удержавшись, громко рассмеялся и добавил сквозь смех: - Не срыгивает? Бугагаг!

Девушка, едва успев принять естественный цвет лица, вновь вспыхнула от возмущения и стыда. Ей хотелось что-то сказать, как-то ответить зарвавшемуся педиатру, но переполнявшие грудь слова застряли где-то там, в районе лохматых сосков. Вместо этого она подхватила младенца и, даже не попрощавшись, выскочила из кабинета.

Отсмеявшись, Семен Иванович снова уставился на дверь.
- Мы заплатим … отблагодарим… – вслух передразнил он недавнюю пациентку, а про себя добавил: Блядь!